Разделение Киевской митрополии на Киевскую и Московскую епархии

15 ноября 1415 года происходит разделение русской церкви на Киевскую и Московскую епархии.

Собор западнорусских епископов в Новогрудке рукоположил Григория Цамблака в митрополита Киевского и Литовского по правилам святых Апостолов. Поскольку такое назначение состоялось при жизни действующего митрополита Киевского Фотия, патриарх Евфимий изверг Григория Цамблака из сана, отлучил и проклял. Когда нынешняя Украина находилась под господством Великого Княжества Литовского (ВКЛ), правящая верхушка понимала, что православие сможет служить опорой государственной самостоятельности. А чтобы уйти из-под контроля Москвы и обезопасить себя от влияния Польши, литовский князь Витовт решает завести своего митрополита без санкции Константинополя. Москва отреагировала мгновенно и предала Григория анафеме. Но его этот факт нисколько не смутил, поскольку он считал себя законно избранным митрополитом Киевским и всея Руси. Именно в это время православная вера на территории ВКЛ переживает тяжкое время: лишенная внешней поддержки, с одной стороны, преследуемая католичеством – с другой. Ввиду церковно-политических противоречий Киевский митрополит Григорий Цамблак снимает с себя все полномочия и принимает схиму под именем Гавриила. А на его место возвращается Фотий с благословения того же Витовта. Раскол митрополий на этом временно прекращается

Православная церковь в Литве.

Митрополит Киевский и всея Руси Максим переехал в 1299 году во Владимир, а его преемник митрополит Петр в 1333 году – в Москву. По мере становления двух враждующих государств Польско-Литовского и Московского наличие единой митрополичьей кафедры, находящейся в одной из столиц, все более вызывало неприятие со стороны Литвы. Все чаще задавался вопрос, как может митрополит Киевский и всея Руси находиться не в Киеве, а в Москве. Московские князья считали такой порядок вполне логичным, поскольку рассматривали Московское княжество единственным и естественным преемником Киевской Руси, а себя прямыми потомками Рюриковичей. Москву не устраивало только одно – зависимость в назначении митрополитов Константинопольским патриархом. Однако ни Византию, ни Рим не устраивало такое стремление Москвы к самостоятельности. На протяжении столетия предпринимались попытки разделить единую церковь на две.

Литовские князья, стремясь к сохранению относительной независимости от Польши, не препятствовали деятельности православной церкви. Этому способствовало наступление на католическую церковь реформаторов, из которых наиболее опасным врагом Рима было чешское гуситство, движение, которое могло захватить своими идеями православные низы Руси. Чтобы избежать этого католики были вынуждены формально заверять православных в своем признании догматов восточной греческой веры. Сам император Римской империи Сигизмунд торжественно заявлял, что «…православная вера в святости своих догматов не уступает римско-католической и православные от католиков в сущности отличаются только бородами да женами священников». Польский король Владислав II, сын Ягайло, учитывая политическую ситуацию, предоставил православным равные права с католиками в отправлении богослужений. В то же время польско-литовские власти, стремились оторвать своих православных подданных от Москвы, добиваясь возобновления митрополии в Киеве. Избрание киевским митрополитом Григория Цамблака, известного в то время проповедника восточного православия, писателя и проповедника произошло в 1415 году на соборе украинских и белорусских епископов. Он исполнял свои обязанности всего пять лет, после чего был вынужден, видимо в результате политических интриг, уехать в немецкий монастырь. До 1431 года православные епархии вновь объединились под рукой московского митрополита Фотия. После его смерти в 1431 году в Москве митрополитом выбрали Рязанского епископа Иону. А через два года литовский князь Свидригайло, ярый приверженец православия, выспросил у константинопольского патриарха нового митрополита в Киев – Смоленского епископа Герасима, которого вскоре сожгли живьем по подозрению в измене Свидригайло. После этого епархии вновь объединились, хотя и не очень охотно, поскольку Иона не был рукоположен по восточному обряду константинопольским патриархом. Кончилось это тем, что константинопольский патриарх рукоположил в 1435 году своего ставленника, сторонника унии грека Исидора, который и прибыл в Москву в 1437 году.

Флорентийская уния.

Западная католическая и восточная греческая церкви разделились, как мы отмечали ранее, в 1054 году, и с тех пор неоднократно заявляли о своем стремлении соединиться. Естественно, при условии, если противоположная сторона признает «истинные» догматы. Пока Византия была в зените своей славы объединение не могло произойти. Но как только наступление Османской империи поставило под угрозу само существование Византийской империи, ее амбиции значительно поубавились, и патриархи и император стали сторонниками объединения с Римом на определенных условиях. Именно эту цель и преследовал Флорентийский собор, созванный по инициативе римского папы Евгения и византийского императора Иоанна VIII Палеолога. Московский князь Василий II, имел большие виды на этот собор, надеясь выспросить у константинопольского патриарха право автокефалии (церковной независимости). Он отправил во Флоренцию целую делегацию, возглавляемую митрополитом Исидором, в составе которой был и княжеский посол.

В работе Флорентийского собора (1439 – 1442 г.г.) приняли участие довольно большая делегация восточной православной церкви. В процессе подготовки важнейших решений об объединении церквей на соборе разгорелись догматические споры. Однако, в силу все тех же причин, связанных с турецкой опасностью, византийские представители были вынуждены признать верховенство римского папы, принять догматы католического вероучения с условием сохранения православной обрядности. Митрополит Исидор, будучи единым представителем русской православной церкви и Москвы и Киева, он отстаивал необходимость унии, но наткнулся на противодействие светского представителя московского князя – тверского епископа Фомы.

В результате долгих дискуссий и жарких догматических споров уния была принята, но когда Исидор возвратился в Москву, Василий II был в ярости от результатов деятельности русской делегации и лично Исидора. Надеясь на получение самостоятельности и независимости от Константинополя в церковных делах, новоиспеченный «легат от ребра св. Петра» Исидор привез московскому князю папскую грамоту, в которой Великий князь приглашался быть «усердным помощником» Исидору взамен «папского благословения». По повелению князя Исидор был заключен в Чудов монастырь, откуда бежал сначала в Литву, после в Киев и, наконец, в Рим, где и стал кардиналом, формально оставаясь митрополитом Киевским и всея Руси.

Сложилась интересная ситуация. Отношения с Византией были испорчены, поскольку патриарх оказался сам сторонником унии, все попытки Василия II получить разрешение Константинополя на самостоятельно избрание митрополита успеха не имели. Киевский князь Олелько также был в недоумении по поводу поведения и намерений Исидора. На его запрос (спустя 6 лет после отъезда Исидора) Константинопольскому патриарху Григорию последний ответил, что кардинал Кир-Исидор является законным митрополитом киевским и всея Руси.

Сам Исидор делами киевской митрополии совершенно не занимался, хотя и неоднократно собирался приехать в Киев. Тем временем Василий II, узнав об ответе патриарха в отношении Исидора, в 1448 году вновь инициировал избрание митрополитом рязанского епископа Иону. Но наступило время, когда идея унии перестала быть актуальной. Оба инициатора этой акции (папа Евгений и император Иоанн) умерли, новый папа Николай V был сторонником католичества, польский король и литовский князь Казимир выразил полную свою подчиненность Риму. Однако военные успехи московского князя вынудили Казимира обратиться к епископу Ионе за содействием в деле подписания мира с Москвой в обмен на обещание объединить митрополии. Иона действительно стал реально единым митрополитом всей Руси и Московской и украинской и белорусской, но некоторые епископы его не признали.

Разделение митрополий.

А тем временем, в 1453 году произошла страшная для всего православного мира катастрофа: турки взяли Константинополь и разрушили его. В Москве расценили это событие как Божью кару за измену православию на Флорентийском соборе и отныне не считали себя связанными с Византией в части обязательности рукоположения митрополитов. Исидор, называвший себя митрополитом Киевским и всея Руси был непосредственным свидетелем падения Константинополя, после чего вернулся в Рим и стал советником нового папы – Калиста III, который вновь вернулся к идеям унии. Он по совету Исидора специальной буллой назначил в 1458 году митрополитом в Галиции епископа Макария. А после этого стал добиваться возобновления отдельной киевской митрополии. Раскол некогда единой церкви произошел 3 сентября 1458 года, когда преемник Калиста III папа Пий II издал буллу о разделении Киевской митрополии на верхнюю (Московскую) и нижнюю (Польско-Литовскую). При этом верхняя митрополия сохранялась за все тем же Исидором, а нижняя – за игуменом греческого монастыря Григорием, учеником Исидора c титулом митрополит Киевский и всея Руси. Одновременно Пий II обратился к Казимиру и русской пастве в пределах Литовского княжества не пускать в пределы Литовской части ни московских посланцев, ни константинопольских, а к пастве в верхней митрополии – с призывом не признавать Иону. Дело в том, что после разгрома Византии стало два вселенских православных патриарха – один в Константинополе под властью турецкого султана, а другой – в Риме.

Соответственно, московский митрополит Иона собрал поместный собор русских епископов и взял с них клятву на верность. Однако главы епископств, входивших в состав Литвы, не спешили его признавать. В то же время киевский князь Семен Олелькович признал Иону, как главу русской церкви. Оба константинопольских патриарха (римский в изгнании, признанный Папой, и стамбульский, утвержденный султаном Магометом II), враждуя между собой, тем не менее, подтвердили законность назначения киевского митрополита Григория. Между прочим, константинопольским патриархом в изгнании в 1461 году стал все тот же Исидор, который, естественно, не мог не признать своего ученика и ставленника. Так произошло разделение некогда единой русской православной церкви на две митрополии. Вокруг этого хитросплетения событий и интересов продолжаются споры историков и политиков о том, кто имеет больше прав на то, чтобы считаться посвященным в митрополиты на законном основании. Формально московский митрополит Иона не был рукоположен Константинопольским патриархом, а Киевский Григорий был, да не одним, а сразу двумя. Но один из них находился в Риме и действовал от имени папы, то есть фактически был униатом, а второй посвящал митрополитов по милостливому разрешению турецкого султана. В Москве унию, как известно, не признавали, а доверие к Византии было подорвано падением древним центром православия – Константинополя.

В течение нескольких последующих лет турки завоевали Сербию, Болгарию, Грецию, Боснию. Православный мир терял свои исторические корни. Московская Русь все более отмежевывалась от старых христианских центров – Рима и Константинополя и укрепляла свою независимость в церковной жизни, в то время как киевская митрополия, продолжая общение с обоими центрами, разрывалась между Западом и Востоком. Наступающая полонизация украинского общества угрожала полной потерей своей самобытности и даже переменой веры.

В 1458 г. Произошло разделение Русской Церкви на две независимые друг от друга митрополии. И более, вплоть до конца XVII столетия, воссоединиться им уже не было суждено. Св. Иона стал последним митрополитом, возглавлявшим единую Русскую Церковь, и последним из наших Первоиерархов, титуловавшихся «митрополитом Киевским и всея Руси». Разделение Русской Церкви случилось при следующих обстоятельствах. Произошло примирение Польско-Литовского государя Казимира с Римом. После смерти папы Евгения IV и отречения его противника – базельского антипапы Феликса V – новым папой стал Николай V, и схизма в католическом мире была преодолена. Казимир, примиряясь с Римом, должен был воспринять и все, достигнутое на Флорентийском соборе. Можно думать, что если сам Казимир и не сразу оценил Флорентийскую унию как возможное средство достижения религиозной унификации своих подданных на базе католицизма, то эмиссары Ватикана смогли ему доходчиво разъяснить заманчивые перспективы, которые создавало принятие унии в Польше и Литве. Действительно, уния обещала королю многое: а) православные русские и литвины, принимая унию, переставали в глазах государя-католика быть «пятой колонной» Московии и становились гарантированно лояльными по отношению к монарху. б) В перспективе можно было надеяться на полное слияние Польши и Литвы, до сих пор объединяемых лишь личной, династической унией, в унитарное государство, одно из самых больших в Европе. в) А там можно было бы чаять и разгрома с последующим присоединением опять-таки через унию и Московской Руси. Имперская перспектива кружила голову Казимиру. Папа Каллист III, ставший преемником Николая V, не переставал убеждать польского короля в необходимости поспособствовать введению унии в своей державе, рисуя гигантские выгоды от униональной затеи. В итоге в 1458 г. Казимир решается отторгнуть у св. Ионы все западные епархии и передать их униатскому митрополиту. Однако Исидор, напуганный тем отношением, которое ему уже выказали на Руси после его Флорентийского триумфа, и к тому же весьма уже немолодой, в Литовские пределы ехать не дерзнул. Номинально он вплоть до самой своей смерти в 146 г. продолжал титуловаться «митрополитом всея Руси». Вместо него на Русь Литовскую решено было отправить викария, посвятив его также с возведением в митрополичье достоинство. Таковым был избран ближайший ученик и протодиакон Исидора – Григорий Болгарин. Он был рукоположен униатским Константинопольским патриархом «в изгнании» Григорием Маммой, который жил в Риме. Вероятно, униаты формально разделили Русь на две митрополии. Одна – Московская – номинально числилась за Исидором.Другая – «Киевская, Литовская и всей нижней России», как она официально именовалась, – за Григорием. Вся афера была окончательно утверждена преемником почившего в разгар реализации этой затеи Каллиста III – новым папой Пием II. Интересы Рима вполне совпадали с интересами Кракова, и Казимир IV признал митрополитом над своими русскими подданными униата Григория Болгарина. В юрисдикцию последнего вошли 9 епархий: Брянская (Черниговская), Смоленская, Перемышльская, Туровская, Луцкая, Владимиро-Волынская, Полоцкая, Холмская и Галицкая. Василий Темный пытался протестовать против этого шага Казимира. Великий князь Московский писал Польско-Литовскому государю. Тон послания, надо отметить, довольно резок. Едва ли по этой причине оно могло содействовать урегулированию создавшейся ситуации. Помимо письма, к Казимиру были также направлены два весьма представительных посольства: одно – от великого князя Московского, другое – от митрополита Ионы. Всей литовско-русской пастве Иона направил окружное послание, в котором убеждал православных не принимать митрополита-униата и стоять за православную веру. Однако эти меры не принесли почти никаких результатов. Лишь князья Киевские Симеон и Михаил Олельковичи, как ни странно, откликнулись посланием к Ионе, в котором заверяли его в своей верности, хотя их отец Александр (Олелько) Владимирович в свое время признавал митрополитом Исидора. Князь Юрий Семенович Ольшанский также ответил, что продолжает признавать митрополитом всея Руси Иону. Но особого значения это не имело: Казимир, связанный теперь папской буллой, не мог и не хотел отступать в задуманном предприятии с внедрением унии в Литовской Руси. Подвластные Казимиру литовские и русские князья и бояре признали митрополитом Григория: противиться своему монарху они не решались. Однако гораздо более тревожным симптомом выглядело молчаливое согласие западно-русских архиереев принять своим главой униата Григория. Все они начали сослужить с римским ставленником, за исключением епископа Евфимия Брянского,который бежал в Московскую Русь и был здесь поставлен на Суздальскую кафедру. Казимир Ягеллон торжествовал: униональная затея, казалось, полностью удалась. Он настолько пребывал под впечатлением от успехов Григория, что направил в Москву, к Василию Темному, посольство, которое привезло письмо с нахальным предложением отказаться от Ионы и принять митрополитом на Москву Григория. Причем, Казимир мотивировал свое предложение старостью Ионы. Естественно, что Василий отверг притязания униата на Московскую Русь. В ответ на них в Москве в конце 1459 г. собрались все архиереи Северо-Восточной Руси, за исключением Тверского и Новгородского епископов. Здесь, в Успенском соборе, у мощей св. митрополита Петра, они объявили о том, что произошло пагубное разделение «Церквей Киевской и Московской». Епископы принесли присягу в том, что никогда не отступятся от «Церкви Московской», – это выражение употреблено впервые. Архиереи обещались не признавать законным митрополитом отступника-униата Григория, но пребывать в верности Ионе и любому его преемнику – митрополиту, избранному у гроба митрополита Петра. Новгородский владыка, вероятно, отсутствовал потому, что только что был поставлен Ионой, а потому уже присягнул ему непосредственно при хиротонии. Тверской епископ, дважды приглашенный, медлил с приездом, быть может, по причине политических интриг Твери, ставших уже традиционными. Но после третьего предупреждения и он прислал Ионе в Москву грамоту с присягой и обещанием хранить верность законному митрополиту. В указанной детали присяги – утверждении понятия «Московская Церковь» – можно видеть поворотный момент в сознании православных людей Московской Руси: греки впали в ересь папизма и совратились в унию, потому и оказались вскоре покорены турками, а свои русские братья в Литовской Руси последовали тем же пагубным путем, следовательно и там более нет Православия. Вывод для москвича из этого следовал один: более невозможно единство Русской Церкви, православной остается лишь ее Московская часть – автокефальная отныне митрополия. Поэтому разделение 1458 года стало окончательным. И если все прошлые прецеденты разделения в XIV-начале XV в.в. мыслились лишь как нечто временное, связанное с политически преходящими моментом, то теперь поставление униата Григория митрополитом на Киев делало невозможным воссоздание единства Русской Церкви. В Северо-Восточной Руси теперь знали лишь одну Православную Русскую Церковь – Московскую митрополию, как она стала отныне именоваться. И то, что православные Литвы, уже подверженные духовному оскудению и склонные к конформизму, приняли униата в митрополиты Киевские, можно полагать, стало решающим фактором в оформлении этого разделения Русской Церкви. И даже возвращение впоследствии западных русинов от унии к Православию уже не сможет изменить положение. Отныне на Москве к выходцам из Западной Руси, как и к грекам, будут относиться с величайшей осторожностью, как к недавним вероотступникам. Участники Московского Собора 1459 года вновь посылали в Литву грамоту с увещанием к отпавшим собратьям. А после Собора сам митрополит Иона дважды снова обращался к своей совращенной в унию литовской пастве – отдельно к епископам и отдельно к князьям и боярам. Но опять-таки боязнь репрессий со стороны короля Казимира принуждала не слишком склонных к католицизму, но малодушных в своей вере западных братьев молчанием ответить на призывы архипастыря. В последний раз св. Иона обращался с посланием к каждому из западно-русских епископов в отдельности уже перед самой своей кончиной, в конце 1460 – начале 1461 гг. 1 марта 1461 г. великий Московский святитель, последний из наших митрополитов носивший титул «Киевского и всея Руси», скончался и был погребен в Успенском соборе московского Кремля. Его общерусская канонизация состоялась в 1547 г. и совпала по времени с событием, которое увенчало собой в том числе и его собственные труды: в этом году, в канун столетия автокефалии Русской Церкви, Московский государь принял царский титул. Кончина св. Ионы почти совпала по времени со смертью великого князя Василия II Темного, который умер в 1462 г. Кратко подводя итог времени святительства Ионы и княжения Василия Темного, можно отметить, что важнейшими событиями в области церковной явились: разделение Русской Церкви на две митрополии – Московскую и Киевскую, – и обретение Московской митрополией фактической (хотя и не признанной формально Константинопольским Патриархатом вплоть до конца XVI в.) автокефалии.

#вера #власть #история #Россия